Написать вам меня побудили статьи о снежном человеке, которые периодически появляются в прессе. Пишется, что его видели то в одном, то в другом месте. То он разрывает за ноги медведицу, словно кусок материи, то в ужасе убегает от одного вида встретивших его людей. Сколько несуразностей и отсутствия элементарных знаний у тех, кто описывает подобные случаи! Уже одно то, что после прохода описываемого, например у Рейнольда Мессера, йети остается сильная вонь и «даже следы отдавали запахом гнилого чеснока, прогорклого жира и экскрементов», свидетельствует о незнании законов дикого животного мира, повадок зверей, особенно хищников. Ведь эти существа, как хорошо знают биологи, охотоведы и охотники, очень чистоплотны. Это залог их удачной охоты, а стало быть — их жизни и существования всего рода.

Между тем данная тема мне особенно интересна тем, что мне самому посчастливилось, и не раз, встретиться со снежным человеком. Смею заверить, что, стоя от него на расстоянии не более пяти-шести метров, я не почувствовал никакого запаха, хотя ветер дул от него на меня.

Случилась встреча в 1985 году, во второй половине сентября. По приглашению чабанов, страдавших от набегов волков, я приехал в верховья реки Сары-Джас, в урочище Чон-Буркут. Оставив лошадь внизу, я стал подниматься по узкой тропинке, что петляла меж скальных выступов. Ветер дул с недалекого уже перевала. Выйдя из-за скалы, я вдруг увидел на тропе впереди, метрах в пяти-шести, огромного человека. Именно человека, хотя и очень необычного — превосходящего нас ростом, мощью, реакцией, с волосяным покровом, шерстью, покрывающей все тело.

Мы стояли, вперив взгляд друг в друга. У животных подобный взгляд означает вызов. Не скажу, чтобы ощущение было приятным. Но и душа в пятки не ушла — уверенности придавал десятизарядный карабин, нацеленный чудовищу в грудь.

Противостояние длилось с минуту. Я собрался уже сделать пару выстрелов в выступ скалы у него над головой, как он издал глухое восклицание, что-то среднее между «Ух-х» и «Ох-х», сделал шаг назад, легко подпрыгнул, ухватился за выступ скалы и исчез среди скал, только несколько камешков упали на тропу.

Больше всего из этой встречи запомнился осмысленный взгляд. Самым умным из животных я считаю волка, много раз видел волчьи глаза в разных обстоятельствах и всегда поражался их выразительности. Глаза снежного человека были на несколько порядков выше по осмысленности и, как мне показалось, выражали не испуг или злобу, а скорее досаду на возникшую помеху. По сравнению с ним я был пигмеем. Лицо, в большей части своей чистое, брови густые, почти сросшиеся над темными глазами. На голове серые, вроде как с проседью, темноватые волосы, почти не отличающиеся от бурой шерсти под цвет окружающих скал. На груди шерсть реже и короче.

Поразила его мощь. Ростом в слегка наклоненном положении он был не менее двух с половиной метров, плечи широкие, покатые. Его сила проявилась в легкости, с которой он взлетел — другого слова не подберешь — на уступ скалы и бесшумно исчез. А весу при таком росте в нем было никак не менее 150 килограммов. И такая легкость на высоте 3500 метров над уровнем моря!

Почему он, имея колоссальное превосходство в силе, весе, ловкости, не сделал ни малейшей попытки не только их применить, но хотя бы продемонстрировать, как это делают приматы в джунглях Африки? Почему, без единого намека на страх, уступил мне тропу? Знал (понял, догадался), что у меня в руках грозное оружие? А может, в снежного человека просто заложена программа избегать контактов с человеком во что бы то ни стало?

Охота завершилась сама собой. Идти дальше в одиночку, оставив этакое «нечто» за спиной, даже будучи вооруженным до зубов, было бы пределом глупости, а потому я, постоянно ощущая на себе чужой взгляд, вернулся к месту, где оставил лошадь. Ее не оказалось, пришлось часа два идти пешком к стоянке чабанов.

Когда я рассказал о встрече со снежным человеком яководу Джакшылыку, он ничуть не удивился. Только поправил, что здесь их называют «кийикгиши», а также добавил, что людей они не трогают, если на них не нападать, а где живут — неизвестно. Все здешние ущелья имеют много пещер, которые вдобавок сообщаются между собой.

Позже я еще несколько раз видел снежного человека, но, к сожалению, с большого расстояния, в бинокль.

Основываясь на опыте старых чабанов, можно сказать, что кийикгиши ведет замкнутый, скрытный образ жизни, старательно избегает контактов с человеком, но из виду его не упускает. Питается свежим мясом диких животных и кореньями, случаев нападения на домашних животных не случалось. Живет в пещерах, порой неподалеку от человеческого жилья. Его шерсть обладает свойствами мимикрии. Кийикгиши способен на длительное время впадать в спячку. Возможно, на сроки до полутора-двух лет.